Слон в колесе

Ура, товарищи, вот и весна пришла!

На улице грязь пополам с гололедом, с неба снег пополам с дождем, в носу сопли пополам с весенними запахами. Вчера ветер чуть не сдул меня с тротуара на проезжую часть, а люди, знающие меня близко, подтвердят вам, что я не тот человек, которого легко сдуть.

То есть, пришла настоящая сибирская весна. Еще чуть-чуть, и зажурчат по улицам первые весенние ручейки. Один такой ручеек ежегодно по весне течет вдоль улицы, где я работаю. Если пройти по нему до истока, можно найти открытый люк, из которого бьет горячий фекальный ключ.

А недавно я шел по обочине, и проезжавшая мимо машина окатила меня водой из лужи. И тебе весеннего настроения, мудак с баранкой! Я наверное выразил свои мысли по этому поводу чересчур экспрессивно, потому что движение на улице сразу замедлилось: остальные водители проезжали эту лужу медленно и вдумчиво. Видимо, не желали, чтобы на них распространилось мое проклятье.

И на сердце конечно тоже весна. Сердце проснулось, потянулось и говорит:

— Здоров, чувак. Я из спячки. Так, где там наша любимая?.. Я по ней сохнуть буду.

Эх, сердце, безмозглый ты орган... Качало бы ты лучше кровь и не выпендривалось. Печень вон тоже весну чует, но не требует же любимую?..

Да что печень. Даже мужская половая гордость сидит себе скромненько и не просится погулять. В следующий раз буду ставить сердцу в пример. Так и скажу: «Посмотри, внутренний орган! Вот как надо себя вести. Бери пример с внешних органов!»

В общем, скорей бы эта весна кончилась.

Расстройство одно.

З.Ы. Как там у Элиса Купера поёцца:

Love should never feel like this,

I must be doing something wrong,

I`ve never felt this way before...

Старик Купер попал, как говорит один мой друг, «совершенно в дырочку».

А я уже две недели трудолюбиво учусь.

Меня уже научили слову «артикулировать», и я чувствую, что это не предел того, чему меня еще можно научить. К ужасу окружающих, я продолжаю развиваться дальше.

На этой неделе я сдал зачет по русскому языку. И сам очень удивился, потому что это был мой первый урок русского языка в текущем тысячелетии.

Кроме того, я сдал еще и английский, хотя у меня было страшное подозрение, что я невежда, потому что не знаю слова «thoughtfulness». Но как выяснилось, это не являлось показателем.

Информатику я сдал, едва войдя в аудиторию. Нас спросили, знаем ли мы Excel, и я сказал что о да, я знаю Excel.

Это истинная правда. Я познал Excel столькими разными способами, что, будь он женщиной, у меня не оставалось бы никаких вариантов дальнейших действий, кроме единственного (я не буду его артикулировать, ибо я суеверен и не хочу накликать беду).

Так вот, я чистосердечно признался в том, что Excel я знаю.

— Ну, что же, — добродушно сказала преподавательница, — может, расскажете поподробнее, чем именно вы занимались с Экселем?

Я и рассказал. И о том, как заставлял Excel формировать из огромного файла с десятком страниц целый веб-сайт (с помощью VBA), и о том, как преобразовывал одни хитро запутанные таблицы в другие хитро запутанные таблицы (с помощью VBA), и о том, что люто ненавижу VBA. Минут через 10 она вежливо и прохладно сказала только три слова: «Довольно», «зачет» и «вы свободны». Я ушел.

К сожалению, мне еще предстоит дослушать краткий курс высшей математики, на фоне которого бледнеет даже экзамен по психологии. Прошло очень много лет с тех пор, как я изучал математику, и из всего курса я помню только часть таблицы умножения, гипотенузу и некоторые катеты. Ну, и еще углы. Но их я запомнил исключительно потому, что в свои школьные годы нередко в них стоял. Поэтому после каждой пары высшей математики я вынужден идти в уборную и окунать кипящий мозг в холодную воду. Надеюсь, это меня закалит.

Сегодня же (слава антропоморфным сверхъестественным сущностям, в которых я не верю) выходной, и учебных пар нет. Я отдыхаю и через два часа пойду на симфонический концерт. Там будут Моцарт, Григ и Паганини. Ну, не лично конечно.

Еще сегодня я звонил другу Сереге и мы долго с ним артикулировали о рефлексии, и о трезвом образе жизни, и об англоязычной литературе, и о женщинах. Вечные темы, короче говоря.

Это раньше я был необразован, и думал, что все это — пустой треп.

А когда знаешь, что значит слово «артикулировать», начинаешь глубже смотреть на вещи. Появляется… м-м-м… скажем, в некотором роде, thoughtfulness.

Если вы меня понимаете.

Сегодня у нас снегу за ночь выпало - 19 см.

Это, заметьте, не в длину, а в высоту. В общем, это много. Я в своих говноступах 46-го размера вышел на улицу, и увяз.

И никто и нигде это не убирает. Ну, то есть я видел в трех-четырех местах дворников с лопатами, но они не справляются в масштабах города.

Зато на новостях отчитались, что в городе работают 128 единиц снегоуборочной техники. Видимо, в список снегоуборочной техники включены скребки для снега, лопаты и метлы, потому что снегоуборочных машин я сегодня на улицах так и не увидел. Уже давно за обед перевалило, а на улицах как была снежная каша, так и есть. Что касается тротуаров...

Шел с обеда, а впереди меня девушка в сапожках на шпильках. Бедненькая, мне ее было так жалко. Она ножкой ступает, а шпилька в утоптанный снег — фьють! Она чуть назад не заваливается. Всю дорогу шел следом, в надежде, что будет падать — подхвачу на ручки.

А что, вот так упадет, я ее — хвать! и скажу: «Девушка созрела?»

Кто знает, быть может, если бы на юного Исаака Ньютона упало не яблоко, а девушка, забравшаяся на яблоню, он бы открыл законы совсем другого притяжения?..

А может, и вовсе ничего не открыл бы.

Лично мне было бы не до того.

Если бы люди были музыкальными инструментами, то мой друг Серега был бы барабаном. Он умеет отбивать ритм. Он действует четко и слаженно, координация его действий меня иногда просто поражает. Он однажды пил пиво, и отлучился в отдельный кабинет, чтобы освободить место для второй полторашки, и ему как раз в этот момент позвонили с работы. И он стал, верхом на горшке, диктовать в телефон исковое заявление в суд, которое срочно понадобилось, чтобы кого-то за что-то засудить. А через пару недель позвонил мне, гордый, и сказал:

— Помнишь тот случай?.. Ну так вот, суд мы выиграли.

Так что Серега, вне сомнений, самый большой в мире барабан. Ударяет он не часто, но всегда попадает в нужный такт и направляет всех остальных.

А девочка Саша, абсолютно точно, арфа. Она вся такая волшебная, воздушная, легкая и слегка загадочная, и совсем чуть-чуть не от мира сего. Она совершенно беспомощна перед внешним миром, и когда люди пытаются ее обмануть, она ничегошеньки не может им противопоставить. А еще она такая девочка, что ее прямо таки хочется усадить на одно колено и трогать, трогать со всех сторон обеими руками. Так что Саша, без сомнений, арфа.

Вася — это гитара. Он может и блюз нагрустить, и что-то совершенно залихватски-разнузданное отчебучить. Я его за это обожаю. Если начать с ним пить, то сначала он может вам спеть комические куплеты, потом «Yesturday», потом что-нибудь из «Крематория», а потом выдаст такую философскую глубину, что сразу теряешь опору под ногами и начинаешь рефлексировать над сказанным и осознаешь, что, во-первых, ты идиот, а во-вторых, завтра тебе на работу а на дворе третий час ночи.

А Вова — саксофон. Он мечется туда и сюда, изменяется и плавится в звуке, и нигде не задерживается надолго. Он перепрыгивает с одной импровизации на другую, и меняет ноты как женщин. Он живет только потому, что никогда не останавливается. Если замолчит саксофон — значит, либо саксофонист набирает в легкие воздуха для очередной импровизации, либо он уже умер.

Сам я, безусловно, контрабас. Меня трудно поднять и чтобы меня перенести с места на место, нужно как минимум два человека. Кроме того, если вместе с коллективом я еще как-то звучу, то когда я начинаю играть соло, люди затыкают уши и назначают награды за мою голову. Потому что звучу я уныло, занудно и скучно.

А моя любимая — нежнейшая из скрипок. Когда она вступала со своей партией, все вокруг замирало, начиная с оркестра и заканчивая моим сердцем. Я прежде даже не знал, что бывают такие чувства и ощущения. В ее звуках и боль, и радость, и печаль, и веселье, и буря, и благословенный покой. И черт возьми, я мог бы слушать бы ее вечно.

К сожалению, она со мной больше не играет.