Что касается других детей фараона в войске и второго посланника. К сожалению, именно это место в оригинале, видимо, изложено весьма сбивчиво и запутанно, и переводят его кто как может. Я сопоставлял 4 разных перевода, и этот же фрагмент можно понять в том смысле, что "никому из других детей фараона не было сказано ни слова", "за ними никто не послал", или даже: "царским сыновьям, бывшим при армии, было указано не говорить об этом никому". Дальнейшее как раз показывает, что Синухет прятался от принца: в кустах он переждал, когда пройдет мимо принц. Признаки заговора в исходном тексте только косвенные: у Тураева фраза "я... оставил намерение возвращаться в столицу, так как полагал, что (там) произойдет смута, и не был уверен, что останусь в живых после (всего) этого...". Это вполне можно понимать и как предчувствие, что какие-то интриги возникнут уже в столице, а непосредственным свидетелем сговора Синухет не был. Конечно, вполне возможно, что Вы правы, и был заговор, и Синухет стал его свидетелем. Но я склоняюсь к другой версии. Мне кажется маловероятным, чтобы из столицы отправили двух гонцов независимо - к разным принцам. Еще менее вероятно, что гонец, передав сообщение Сенусерту, отправился к другим детям фараона, чтобы вступить с ними в заговор.
Судить о близости Синухета к царскому дому по тексту невозможно, как и о его влиятельности. Первые строки текста говорят о нем в его нынешнем статусе (после возвращения), а про свой изначальный статус он говорит достаточно скромно: "Я служил в свите, следуя за моим господином, я был слугою царского гинекея при государыне достойной Нофру" (по Тураеву). Надо полагать, он с Сенусертом был знаком лично (по возвращении царь ведь узнал его в лицо), но вряд ли был родственником - иначе не преминул бы об этом упомянуть в своей биографии. Не тот факт, чтобы о нем забыть.
И да, я не стал описывать ни набеги на соседние бедуинские племена, ни битву с бедуинским силачом. В описание битвы я верю гораздо меньше, чем в то нытье, которое Синухет излагал тестю перед боем. Вот в нытье и жалобы я охотно верю. Похоже, он был просто вынужден к битве (если она вообще состоялась и он банально не хвастался).
Крик царицы Вы можете трактовать и как возглас удивления, но к примеру Масперо пишет в своем издании 1915 г. прямо: "She uttered a great peal of laughter". Что, в общем, гораздо логичнее - засмеяться в ответ на шутливое указание на Синухета, как на бедуина.
Никакой пирамиды Синухету, конечно же, не полагалось. Он получил гробницу в некрополе рядом с пирамидой царя. Пирамиды - это исключительно для персон царской крови. Придворным полагалось в лучшем случае место в некрополе неподалеку, и даже это было огромной честью.
no subject
К сожалению, именно это место в оригинале, видимо, изложено весьма сбивчиво и запутанно, и переводят его кто как может. Я сопоставлял 4 разных перевода, и этот же фрагмент можно понять в том смысле, что "никому из других детей фараона не было сказано ни слова", "за ними никто не послал", или даже: "царским сыновьям, бывшим при армии, было указано не говорить об этом никому".
Дальнейшее как раз показывает, что Синухет прятался от принца: в кустах он переждал, когда пройдет мимо принц. Признаки заговора в исходном тексте только косвенные: у Тураева фраза "я... оставил намерение возвращаться в столицу, так как полагал, что (там) произойдет смута, и не был уверен, что останусь в живых после (всего) этого...".
Это вполне можно понимать и как предчувствие, что какие-то интриги возникнут уже в столице, а непосредственным свидетелем сговора Синухет не был.
Конечно, вполне возможно, что Вы правы, и был заговор, и Синухет стал его свидетелем. Но я склоняюсь к другой версии. Мне кажется маловероятным, чтобы из столицы отправили двух гонцов независимо - к разным принцам. Еще менее вероятно, что гонец, передав сообщение Сенусерту, отправился к другим детям фараона, чтобы вступить с ними в заговор.
Судить о близости Синухета к царскому дому по тексту невозможно, как и о его влиятельности. Первые строки текста говорят о нем в его нынешнем статусе (после возвращения), а про свой изначальный статус он говорит достаточно скромно: "Я служил в свите, следуя за моим господином, я был слугою царского гинекея при
государыне достойной Нофру" (по Тураеву).
Надо полагать, он с Сенусертом был знаком лично (по возвращении царь ведь узнал его в лицо), но вряд ли был родственником - иначе не преминул бы об этом упомянуть в своей биографии. Не тот факт, чтобы о нем забыть.
И да, я не стал описывать ни набеги на соседние бедуинские племена, ни битву с бедуинским силачом. В описание битвы я верю гораздо меньше, чем в то нытье, которое Синухет излагал тестю перед боем. Вот в нытье и жалобы я охотно верю. Похоже, он был просто вынужден к битве (если она вообще состоялась и он банально не хвастался).
Крик царицы Вы можете трактовать и как возглас удивления, но к примеру Масперо пишет в своем издании 1915 г. прямо: "She uttered a great peal of laughter". Что, в общем, гораздо логичнее - засмеяться в ответ на шутливое указание на Синухета, как на бедуина.
Никакой пирамиды Синухету, конечно же, не полагалось. Он получил гробницу в некрополе рядом с пирамидой царя. Пирамиды - это исключительно для персон царской крови. Придворным полагалось в лучшем случае место в некрополе неподалеку, и даже это было огромной честью.
П.С. Ну и кстати, все же Синухет, а не Синусет.